«Битва при Сан-Романо» Паоло Уччелло
П. Уччелло. «Битва при Сан-Романо». Дерево. Темпера. 1456–1457.
Заказчиком их был богатый банкир Козимо Медичи – человек, который являлся хозяином города, не занимая, однако, официальных должностей. Умный и дальновидный, он понимал, насколько дороги для флорентийцев республиканские традиции, знал, что любое открытое вмешательство в политику может окончиться для него печально, и умело направлял ее через подставных лиц, довольствуясь почетным титулом «отца отечества». Может быть, поэтому его дом и украсили картины Уччелло, более уместные в зале заседаний республиканского правительства – синьории. Доблесть флорентийского оружия, идея защиты родного города – вот их содержание. Помещенные в частном доме, они говорили не только о верности хозяина идеалам республики, но и о том, что ее процветание – во многом и его заслуга.
П. Уччелло. «Битва при Сан-Романо». Дерево. Темпера. 1456–1457.
Битва при Сан-Романо – один из последних эпизодов борьбы Флоренции с миланским герцогством, на стороне которого выступала Сьена. Сначала успех не сопутствовал республике – часть принадлежащей ей территории была разорена отрядом сьенцев. Несколько крепостей сдались врагу. Военные успехи неприятеля побудили синьорию поставить во главе флорентийских сил известного кондотьера Никколо да Толентино. Тот повел военные действия безрассудно смело.
П. Уччелло. «Битва при Сан-Романо». Дерево. Темпера. 1456–1457.
…Это случилось на рассвете 1 июля 1432 года. Военачальник с отрядом в двадцать всадников далеко опередил основное войско и неожиданно столкнулся со сьенцами в долине реки Арно, около укрепления Сан-Романо. Кондотьер не сдался силам неприятеля, отразил атаку и в течение восьми часов сражался вместе со своим крошечным отрядом, пока подошедшие флорентийские войска не перешли реку и не ударили в тыл сьенцам.
Паоло Уччелло не стремился запечатлеть все эпизоды битвы. Он выбрал три сцены, представляющиеся наиболее важными. Об этом говорят сами произведения: размещенные первоначально рядом на стене и отделенные друг от друга узкими пилястрами, они не составляют единого повествования и тем не менее являются единым художественным организмом.
Первой является картина, где герой битвы Никколо да Толентино ведет воинов в бой. Это уже разгар сражения – на земле обломки копий, сбитые шлемы, поверженный латник. Перед предводителем в отчаянной схватке скрестили оружие четыре рыцаря, а за его спиной под звуки труб устремляется на врага малочисленный отряд флорентийцев. На третьей композиции на помощь им ринулись воины основного отряда под водительством Микелетто да Котиньола. Он представлен в центре с поднятым мечом, а его войско перестраивается для атаки. Над головами обоих флорентийских командующих развеваются личные штандарты, позволяющие зрителю легко их опознать. Отряды движутся навстречу друг другу. Не случайно на второй картине представлена кульминация битвы. Здесь развернулось сражение, но исход его ясен: еще мгновение – и предводитель неприятеля будет повержен.
Во всех трех композициях действие разворачивается на переднем плане, на своеобразной «сценической площадке». Она отделена деревьями от дальнего плана, где затерялись фигурки копьеносцев и арбалетчиков. Детали переданы с удивительной точностью и жизненной правдой. Мы видим ярость сражающихся, оскаленные морды лошадей. Тускло мерцают латы. Будто слышится звон стали, хотя действие замерло перед нашими глазами. И тем не менее картины Уччелло – не документально точное воспроизведение событий. Их достоинство заключается в художественном обобщении. Здесь есть место и условности. Например, оба кондотьера – в парадных головных уборах. Этим художник выделяет победителей, тогда как у побежденного – Бернардино делла Карда – лицо скрыто под забралом шлема.
Изображение битв, рыцарских турниров – не редкость в живописи того времени. Но одна особенность выделяет картины Уччелло – умение овладеть пространством, передать его с помощью перспективы. Ее законы были открыты во Флоренции в начале XV века, и живописец был в числе первых, кто применил их.
Система линейной перспективы, по убеждению его современников, давала идеальную проекцию реального мира на плоскость картины. Перспектива понималась не просто как художественный прием, а как общий для природы и искусства закон. Опираясь на него, художники раннего Возрождения противопоставили условности средневекового искусства жизнеподобие, основанное на овладении пространством и объемом. Среди первых был Паоло Уччелло, фанатически увлеченный открывшимися возможностями изображения фигур в ракурсах. Все это буквально зачаровало его неоткрытыми тайнами. По словам Вазари, он «не находил иного удовольствия, как только исследовать какие-нибудь трудные и неразрешимые перспективные задачи».
Мастер не создает в картинах единого пространства. Например, передний и задний планы мало соотносятся между собой. Но даже на первом плане обломки копий рисуют четкую схему перспективного построения. Основное внимание живописец уделяет ракурсу. Лошади, скачущие на зрителя, тела убитых, направленные в разные стороны копья, фигуры всадников в сложных разворотах – все это представляло немалую трудность для многих мастеров-современников. Уччелло будто нарочно усложняет изобразительные задачи, тут же с легкостью разрешая их. Достижение эффекта глубинности еще не стало привычным приемом, он полон радости первооткрывателя. Изображение битвы дало ему возможность продемонстрировать умение сочинять композиции, состоящие из множества фигур, в числе которых главные герои: Никколо да Толентино, Микелетто да Котиньола, Бернардино делла Карда.
Кто эти люди, чья слава увековечена художником? Все они кондотьеры – военачальники, состоявшие на службе у городов-республик и государей Ита. В XIV–XV веках войны велись большей частью их руками. Кондотьерам приходилось рассчитывать лишь на доблесть и умение не теряться в непрестанно меняющейся политической ситуации. Они переходили на службу от одних к другим, сами захватывали власть или получали земли за военные успехи. Кстати, предводитель сьенцев Бернардино делла Карла успел побывать на службе у флорентийцев, прежде чем стать на сторону Милана.
Этим профессиональным воинам приходилось опасаться не только врагов, но и тех, кому они служили. Если они действовали слишком успешно, то становились опасными и нередко гибли не в сражениях, а от рук хозяев. Так, кондотьера папы Сикста IV – Роберто Малатеста – отравили вскоре после одной из триумфальных побед, а командующий венецианской армией Карманьола казнен по подозрению в измене. Трагичной оказалась судьба и героя сражения при Сан-Романо – Никколо да Толентино. Через два года он попадет в плен и погибнет, как подозревают, от яда.
Так кондотьеры расплачивались за свои победы и неудачи. Это подлинно ренессансные личности, выдвинувшиеся благодаря собственным талантам и мужеству. Многие из них вышли «из низов»: Карманьола – сын бедного земледельца, венецианский главнокомандующий Гаттамелата – сын булочника (ему установлен монумент работы Донателло), а знаменитый флорентийский кондотьер Джон Хоквуд происходил из семьи кожевника. Жизнь этих людей была полна опасностей и соблазнов, но многие из них оставались рыцарями воинской чести. Не случайно в городах ренессансной Италии военачальникам ставились памятники, а их изображениями украшали дома и соборы.
Франсуаза Барб-Галль Как говорить с детьми об искусстве
Предисловие к русскому изданию
Книга «Как говорить с детьми об искусстве» неоднократно переиздавалась во Франции, переведена на английский язык и пользуется большим успехом в Англии и Америке. Это весьма примечательно, учитывая, какое огромное количество книг по искусству для детей всех возрастов и взрослых разной степени подготовленности ежегодно публикуется на Западе. Вероятно, главное отличие этой книги — в ее универсальности и демократичности. Кому-то она помогает сделать первый шаг, кому-то — преодолеть свою неуверенность и понять, что мир искусства открыт для всех. Разумеется, настоящий искусствовед сумеет рассказать и больше, и тоньше, и глубже о каждой из тридцати картин, отобранных автором. Но задача книги — сделать читателя, будь то ребенок или взрослый, не просто слушателем, а заинтересованным собеседником, расшевелить его, побудить задавать вопросы и самому искать ответы. Собственно, книга и построена в форме вопросов и ответов. Только нужно все время иметь в виду, что это не экзамен: вам предлагается всего лишь ключ, даются варианты, которые вы сами можете менять, дополнять или отбрасывать, руководствуясь собственным опытом.
Большое место в книге отведено картинам мастеров XX века, которые на Западе пользуются безусловным признанием и давно «допущены» в крупнейшие музеи мира. Бэкон, Поллок, Базелиц
уже перешли в разряд современных классиков, хотя для российского зрителя еще недавно знакомство с искусством XX века заканчивалось на ранних работах
Пикассо
и
Шагала
(если говорить о представленных в книге художниках). Конечно, в последние десятилетия осведомленность россиян по части современной художественной жизни Запада существенно возросла благодаря многочисленным выставкам, кино и телевидению и, разумеется, Интернету. И все-таки отсутствие крупных имен и целых направлений нового искусства в постоянных экспозициях наших музеев привело к тому, что у массового зрителя не успела сформироваться привычка к восприятию такого искусства. Тем не менее мы и наши дети не должны оставаться в плену допотопных представлений об искусстве XX века и закрывать глаза на все, что нам непривычно, а потому непонятно и неприятно. Чем скорее мы сделаем первый шаг, тем скорее преодолеем не по нашей вине случившийся разрыв.
Необходимо сделать еще одно уточнение: хотя книга называется «Как говорить с детьми об искусстве», речь в ней идет только о живописи, которая выступает здесь как самый популярный и удобный для всестороннего обсуждения вид искусства.
Наверное, кто-то из читателей, вздохнув, посетует: «Как жаль, что нет похожей книжки о картинах из наших музеев! Хорошо было бы пойти с детьми в Эрмитаж или в Третьяковку и проверить советы автора на практике». Может быть, со временем такая книга и появится, а пока спасибо французским издателям за остроумный и эффективный подход к вечно злободневной теме — как приобщить детей к искусству, если вы хотите воспитать их открытыми, восприимчивыми и думающими людьми.
Цель этой книги — помочь всем тем, кто любит живопись и хотел бы передать эту любовь своим детям. От читателя не требуется предварительной исторической или искусствоведческой подготовки и педагогического опыта. Это не пособие по искусствоведению; здесь нет обычного расположения материала в хронологическом порядке, нет обилия ученых терминов, которые могут только отпугнуть, зато есть необходимые подсказки.
Мир живописи — так уж повелось — внушает робость. Порой бывает нелегко облечь в слова самые очевидные вопросы. Мы не решаемся признаться себе, что ничего не понимаем в картине, которая вызывает всеобщий восторг, — и так же трудно бывает объяснить, почему мы предпочитаем ей какую-то другую. Возникающие у нас вопросы, даже самые естественные, остаются без ответа чаще всего потому, что мы боимся задавать их вслух. Мы полагаем (разумеется, безосновательно), что в подобных элементарных вещах наверняка разбираются все, кроме нас! На такие «простые» вопросы и старается ответить эта книга — пусть не самым исчерпывающим образом, но как можно точнее и доступнее.
Мы отходим от традиционной подачи материала и вместо пространных теоретических сведений об эпохе, художнике, сюжете картины и т. д., предлагаем сразу взглянуть на само произведение. Это необходимый первый шаг. Такой принцип вполне разумен: для ребенка, как, впрочем, и для взрослого, если он не специалист, главное — сама картина. Она перед нами, здесь и сейчас; преамбулы и отступления могут только пригасить едва пробудившийся интерес. Что вы видите на полотне и что вы об этом думаете? И как выразить это простыми словами, понятными каждому?
Готовясь пойти с ребенком в музей или отвечая на вопросы, которые он может задать, когда увидит произведение живописи в церкви, в альбоме или на лотке букиниста, воспользуйтесь нашей книжкой. Каждый найдет в ней то, что интересно именно ему, и прочтет ее по-своему. В зависимости от ваших целей и от конкретного момента иногда объяснения могут показаться недостаточными, а иногда, наоборот, вам может хватить и одного абзаца. Эту книгу можно бегло перелистывать, носить с собой, читать вразбивку, двигаться от конца к началу, и если у вас появится ощущение, что все не так уж сложно, — значит, автор выполнил свою задачу.
От автора
Пробуждение интереса к живописи
Интерес к искусству, в частности к живописи (так же как, впрочем, и к чтению), у детей не возникает сам собой. Вызвать этот интерес не так уж сложно, по отбить его тоже очень легко. Поэтому делать первые шаги следует с большой осторожностью.
Откажитесь от стереотипов
При самых лучших намерениях есть риск начать не с того. Мы часто слышим или говорим сами: «В этом городе надо обязательно сходить в музей», «Это непременно надо увидеть», «Это так интересно» (или «Там так красиво!»). Но доводы, вполне убедительные для взрослого, вряд ли подействуют на ребенка. Мало надежды, что после ваших слов у него проснется интерес к искусству и тем более желание бежать в музей.
Обратитесь к собственному опыту
Скажите честно: знаете ли вы сами, почему в музей идти стоит? Каковы ваши собственные воспоминания о первом знакомстве с картинной галереей? Если смутные или не слишком радужные, лучше оставить их при себе. Вам было скучно тогда — ребенку будет скучно теперь: скука вещь заразительная. Если же, напротив, впечатления остались приятные, постарайтесь в них разобраться. Не ищите рациональных объяснений; забудьте все, что вы успели узнать с тех пор, вернитесь к своему раннему опыту. С него и надо начинать, именно его и надо попытаться передать детям.
Постарайтесь просто выразить свои чувства
Вы наверняка без особых усилий сможете воскресить в памяти то, что в свое время запало вам в душу: само произведение, зал, где вы его увидели, деталь картины или скульптуры. Пусть это будет мимолетное ощущение, атмосфера, цветовое пятно, отзывы знакомых о какой-то выставке, наконец, репродукция в журнале или в книге. Постарайтесь передать ребенку возникшие у вас чувства — без ученых рассуждений, своими словами.
Радость общения
В любом случае главным отправным моментом должен стать интерес, который вы когда-то испытали сами: его и нужно попробовать внушить ребенку. Расскажите ему, какая картина вам нравится, а какая нет, какая забавляет вас или представляется загадочной. Скорее всего ему захочется узнать почему, захочется проникнуть в эту тайну. Более того: если вы сами не можете определить, почему картина вызывает у вас ту или иную реакцию, смело признайтесь в этом. Поинтересуйтесь мнением ребенка; не исключено, что он сам подскажет вам ответ. Неважно, за что ценят картину искушенные зрители: для вас ценно то, что привлекает в ней ваших детей. Вы приоткрываете перед ними отдельную, собственную дверь в мир прекрасного. Ваши слова, минуты задушевного общения и взаимного доверия важнее любых поучений.
Не увлекайтесь
Не забегайте вперед, не распространяйтесь заранее о том, что вы собираетесь показать ребенку. Вы лишите его радости самостоятельного открытия. Восторгаться тем, чего человек — будь он большой или маленький — еще не знает, не видел, не читал и т. д., — занятие весьма неблагодарное. Поэтому не увлекайтесь, иначе ребенок почувствует себя лишним там, где вы уже освоились. Если вы станете на все лады высказывать собственные впечатления, чувства и оценки, что же останется ему самому? Дайте ему возможность сосредоточиться, собраться с мыслями. Конечно, если вы просто молча стоите перед картиной, к которой хотите привлечь его внимание, это ему вряд ли поможет. Но говорить слишком много и слишком уверенно, пожалуй, еще хуже.
