Русская иконопись (xiv-начало xv в.). Икона Спас в силах Андрея Рублева

Древняя русская живопись. Старый художник Андрей Рублев. Икона Спас в силах

Андрей Рублев. Спас в силах, 1408, ГТГ

«Спас в силах» дан символически, как бы на фоне вселенной: сине-зеленый овал означает небо с небесными силами — ангелами; большой красный квадрат — землю с четырьмя углами, странами света: Восток, Запад, Север и Юг. На углах нанесены рисунком символы евангелистов: ангел соответствует Матфею, орел — Иоанну, лев — Марку, телец — Луке. Подобные композиции были в ходу на Руси в ту эпоху. Рублевский «Спас в силах» сохранился не полностью: переделано его лицо, на одеждах утрачено золото, цвет стал более темным. Неудачны и новые графьи (прорезные линии) складок одежды. О былой прелести этого произведения можно судить по сохранившейся небольшой, похожей на миниатюру иконе на ту же тему («Спас в силах») начала XV века, приписываемой Рублеву. Изрытость краев иконы, утраченных от времени, неровное темное дерево, обнажившееся местами, не мешает цельно воспринимать образ и контрастирует со свежестью ярких красок. Полно жизни светящееся прозрачными бликами лицо Спаса, написанное нежно, легко. Движение головы и шеи естественно и говорит о том, как умело художник пишет человеческий образ. Сохранились золотая штриховка одежды и сияющий золотой фон…

следующая страница…

andrey-rublev.ru

Описание иконы Андрея Рублева «Спас в силах»

Описание иконы Андрея Рублева «Спас в силах»

Икона « Спас в силах» написанная Андреем Рублевым в 1408г., является одной из самых знаменитых и загадочных его произведений. Икона выполнена в византийском стиле. Сейчас она находится в Третьяковской галереи (г. Москва). Поскольку Андрей Рублев был не только талантливым художником, но и монахом, все его иконы переполнены духовным смыслом и благоговением перед Богом. Образ «Спас в силах» наполнен символикой и глубочайшим смыслом. Иисус Христос, владыка мира видимого и невидимого, изображен во всей своей славе в окружении ангельских небесных сил. Что поясняет название иконы. Таким видели Господа в своих чудных видениях святые пророки Иезекииль и Иоанн Богослов. Правой рукой Он благословляет все живое на земле, а в левой руке Он держит книгу жизни, где записаны имена всех людей достигших царствия небесного. Также трактуют, что это может быть книга старого и нового завета или книга откровений. Вокруг спасителя расположены геометрические фигуры: синий овал – это сфера небесная, горний мир ангелов; красный квадрат с вытянутыми концами обозначает землю; красный ромб символизирует огненное сияние божьей славы. На концах красного квадрата изображены животные, символично обозначающие четырех евангелистов благовествующих слово божье по всему миру. Ангел – это символ евангелиста Матфея и обозначает воплощение Бога в человека. Лев – символ Марка, отожествляет царственную власть сына Божьего. Телец – это символ Луки и обозначает жертву Спасителя. Орел – символ Иоанна Богослова и изображает духовное виденье.

Икона «Спас в силах», является пророческой. Она отображает второе пришествие Господа во всей славе и величии, чтобы судить всех живущих на земле.

opisanie-kartin.com

Происхождение и значение названия

— все, и
κρατος
— сила. Эпитет чаще всего понимается под смыслом всемогущества, то есть, возможности сотворить абсолютно всё, что является одной из прерогатив Бога. Иными словами, менее литературным переводом слова
παντοκρατωρ
будет словосочетание «Властитель всего», «Правитель мира».

Исторически термин появился в раннехристианском обществе, когда все чаще в греческом языке стала проявляться необходимость перевести одно из еврейских имен Бога — Эль Шаддай

(ивр.:
אל שדי
).

Именование греч. Κύριος παντοκράτωρ неоднократно встречается в Ветхом Завете: «Господи Вседержителю, Боже Израиля!»

(Вар. 3:1),
«Царь всесильный, высочайший, Бог Вседержитель»
(3Мак. 6:2),
«во власти Господа вседержителя врата смерти»
(Пс. 67:21).

В раннехристианской традиции, в Новом Завете имя «Вседержитель» указывает на Христа Второго пришествия: так, апостол Павел во 2-м послании к Коринфянам пишет: «И буду вам Отцом, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель»

(2Кор. 6:18). Дважды это имя использует в Откровении Иоанн Богослов:

Ренессанс

Главная => Художники России => Андрей Рублев
Спас в Силах — иконографический тип Христа как Небесного Царя и Судии, Господа Вседержителя, Спаса Вседержителя.

Икона « Спас в силах» написанная Андреем Рублевым в 1408г., является одной из самых знаменитых и загадочных его произведений. Икона выполнена в византийском стиле. Сейчас она находится в Третьяковской галереи (г. Москва).

«Спас в силах» дан символически, как бы на фоне вселенной: сине-зеленый овал означает небо с небесными силами — ангелами; большой красный квадрат — землю с четырьмя углами, странами света: Восток, Запад, Север и Юг.

На углах нанесены рисунком символы евангелистов: ангел соответствует Матфею, орел — Иоанну, лев — Марку, телец — Луке. Подобные композиции были в ходу на Руси в ту эпоху.

Рублевский «Спас в силах» сохранился не полностью: переделано его лицо, на одеждах утрачено золото, цвет стал более темным. Неудачны и новые графьи (прорезные линии) складок одежды. О былой прелести этого произведения можно судить по сохранившейся небольшой, похожей на миниатюру иконе на ту же тему («Спас в силах») начала XV века, приписываемой Рублеву.

Изрытость краев иконы, утраченных от времени, неровное темное дерево, обнажившееся местами, не мешает цельно воспринимать образ и контрастирует со свежестью ярких красок. Полно жизни светящееся прозрачными бликами лицо Спаса, написанное нежно, легко. Движение головы и шеи естественно и говорит о том, как умело художник пишет человеческий образ. Сохранились золотая штриховка одежды и сияющий золотой фон…

Поскольку Андрей Рублев был не только талантливым художником, но и монахом, все его иконы переполнены духовным смыслом и благоговением перед Богом. Образ «Спас в силах» наполнен символикой и глубочайшим смыслом.

Иисус Христос, владыка мира видимого и невидимого, изображен во всей своей славе в окружении ангельских небесных сил. Что поясняет название иконы. Таким видели Господа в своих чудных видениях святые пророки Иезекииль и Иоанн Богослов. Правой рукой Он благословляет все живое на земле, а в левой руке Он держит книгу жизни, где записаны имена всех людей достигших царствия небесного. Также трактуют, что это может быть книга старого и нового завета или книга откровений.

Вокруг спасителя расположены геометрические фигуры: синий овал – это сфера небесная, горний мир ангелов; красный квадрат с вытянутыми концами обозначает землю; красный ромб символизирует огненное сияние божьей славы.

На концах красного квадрата изображены животные, символично обозначающие четырех евангелистов благовествующих слово божье по всему миру. Ангел – это символ евангелиста Матфея и обозначает воплощение Бога в человека. Лев – символ Марка, отожествляет царственную власть сына Божьего. Телец – это символ Луки и обозначает жертву Спасителя. Орел – символ Иоанна Богослова и изображает духовное виденье.

Икона «Спас в силах», является пророческой. Она отображает второе пришествие Господа во всей славе и величии, чтобы судить всех живущих на земле.

renesans.ru

Иконы XIV-XVII вв.

В богатом многообразии искусства Древней Руси выдающееся место по праву принадлежит иконописи, явившейся «подлинным выражением духовной жизни всей нации». Собрание икон музея выделяется разнообразием представленных школ и оригинальностью своего иконографического состава. Здесь можно видеть редкие памятники XIV в. работы художников круга Андрея Рублева и его последователей, разнообразные произведения XVI в., письма строгановских и годуновских мастеров начала XVII в. и царского изографа второй половины XVII столетия — Симона Ушакова.
Значительное место в коллекции занимают небольшие моленные иконы с преимущественным изображением Богоматери в самых распространенных ее вариантах: Одигитрия, Умиление, Тихвинская, Казанская и другие. В большинстве своем это родовые реликвии московских князей и бояр, поступившие в монастырь в качестве вкладов или оставленные здесь после погребения: по древнему обычаю на гробах погребаемых обязательно привозили иконы. Многочисленные изображения Богоматери красноречиво свидетельствуют о мастерстве русских иконописцев в передаче необычайно разнообразной гаммы человеческих чувств и переживаний даже в пределах одной и той же иконографической схемы.

Самые ранние памятники в коллекции музея относятся ко второй половине — концу XIV столетия. Разнородные по своему происхождению, они говорят о широте художественных интересов Московского княжества. В это время Москва уже хорошо знакома с древними культурными традициями югославянских стран, Византии и старых русских центров. Родство с памятниками сербской живописи XIV в. обнаруживает икона «Анна с младенцем Марией», связываемая с именем Воейко Войтеговича, сына сербского вельможи. На это указывают необычная для Руси иконография, характер письма, цветовое решение. О тесных контактах Московской Руси с Византией напоминает икона «Богоматерь Перивлепта». Ее константинопольское происхождение отмечали древние монастырские документы. Существует предположение, что икону написал византийский художник Игнатий Грек по заказу звенигородского князя Юрия Дмитриевича, сына Дмитрия Донского. С характерными чертами иконописи древнего Ростова первой половины XIV в. знакомит келейная икона основателя монастыря Сергия Радонежского с изображением Николая Мирликийского, или Николы, как его стали называть на Руси. (В настоящая время икона передана в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру).

Московское искусство рубежа XIV-XV вв. нашло свое ярчайшее выражение в творчестве Андрея Рублева. Его имя неразрывно связано с Троице-Сергиевым монастырем, где, видимо, прошли его молодые годы и где он, вероятнее всего, принял монашество. В похвалу Сергия Радонежского была написана им икона «Троица» (ГТГ). Для Троицкого собора, воздвигнутого над гробом Сергия Радонежского, был выполнен иконостас, единственный к настоящему времени живописный ансамбль, сохранивший свою первозданную красоту.

В экспозиции музея находятся Царские врата из иконостаса. Их отличает простая, продуманная композиция, мягкие, певучие, вторящие друг другу линии выразительных силуэтов, спокойный колорит свидетельствуют о таланте неизвестного художника школы Рублёва. Образы евангелистов — сдержанные, внутренне сосредоточенные — одухотворены высокими помыслами.

Искусство Андрея Рублева оказало большое влияние на последующее развитие древнерусской живописи. XV век – время ее блестящего расцвета, время, когда творчески перерабатывается наследие Рублева. Своеобразную галерею прекрасных женских образов представляют иконы с изображениями Богоматери. Христианские предания издревле украшали образ Богоматери всеми чертами женской красоты. Но красота внешняя всегда подразумевала и красоту внутреннюю, нравственную. Поэтому иконописцы Древней Руси, изображая Богоматерь, воплощали в ее образе не только самые привлекательные черты национального типа, но и самые высокие духовные качества человека.

Изысканно-утонченным, хрупким представлен образ Марии на иконе, принадлежавшей княгине Неониле Ростовской. Красотой силуэтов, строгостью композиции, декоративностью цветового решения привлекает внимание маленькая икона с изображениями святых Веры, Надежды, Любови и матери их Софьи. На иконе «Леонтий Ростовский» запечатлен образ подвижника XII в., прославившегося трудной миссией распространения христианства в языческой Ростовской земле. Светлый холодный колорит облачений Леонтия, где преобладают оттенки белого и голубого цветов, мерцают золото и драгоценные камни, отвечает внутренней суровости и некоторой отрешенности образа.

Интересную группу произведений в коллекции составляют памятники конца XV — начала XVI в. Сохранившие во многом внутреннюю выразительность и духовное богатство образов первой половины XV столетия, они, однако, отмечены уже новыми качествами, сближающими их с главным московским художественным направлением этого времени — искусством Дионисия. Мастерам круга Дионисия присуща любовь к изящным формам, удлиненным пропорциям, тончайшим колористическим построениям. Наиболее близка этому направлению икона «Великомученица Варвара», происходящая из Покровской церкви города Волоколамска. Под влиянием творчества Дионисия написана, возможно, и икона «Распятие» и, возможно, парная к ней икона «Троица».

Искусство Москвы с XVI в. становится ведущим в Русском государстве. Иконопись этого столетия сохраняет высокий художественный уровень, но содержание ее уже иное, чем в предшествующую пору. XVI век — время, когда в политической, экономической и культурной жизни Руси происходят существенные изменения, вызванные реформами царя Ивана Грозного (1533-1584). Во всем наблюдается строгая регламентация, получают распространение иконописные подлинники, следование которым было обязательным.

В это время широкое распространение получает изображение Спаса Вседержителя. Икона Сергиево-Посадского музея отличается редкой индивидуальностью трактовки: удлиненный овал лика, пронзительный взгляд, высоко поднятые брови, крупный нос с легкой горбинкой загнут книзу. Интересными памятниками эпохи является икона «Новозаветная Троица» и ее иконографический вариант, получивший название «Отечество».

В XVI столетии большое распространение получают иконы с многофигурными композициями. Характерное произведение этого времени — икона «Воздвижение креста». Она происходит из деревянной церкви села Воздвиженского, расположенного недалеко от монастыря на древнем пути московских государей к Троице. К такому же многофигурному типу относится небольшая икона «Рождество Богоматери». Присущие русской иконописи XVI в. повествовательность и определенная иллюстративность заметны и в иконе «Успение Богоматери», написанной, возможно, тверским мастером. Она происходит из Покровской церкви Волоколамска и являлось некогда храмовой иконой Успенской церкви Варваринского монастыря.

Формальные качества древнерусской живописи XVI в. во многих произведениях очень высоки, а порой и совершенны. Превосходно написаны две иконы – «Никола» и «Иоанн Предтеча — ангел пустыни», являвшиеся, видимо, некогда створками какого-то киота. В XVII в. они находились в иконостасе Троицкого собора.

К числу интересных произведений принадлежит икона «Никола Можайский». Большая популярность культа Николы на Руси способствовала сложению чисто русской иконографии этого византийского святого. В основу иконографии Николы Можайского легла легенда о чудесном спасении города Можайска от татар, где Никола явился жителям его с мечом в правой руке и городом-крепостью в левой. Среди произведений XVI столетия в коллекции музея выделяется значительная группа икон, написанных местными троицкими мастерами. Самая ранняя из них – «Ксения с житием», выполненная, безусловно, талантливым мастером.

Возможно, к троицким иконописцам XVI в. принадлежит мастер Давид Сирах. Его имя встречается в надписи на иконе «Богоматерь Владимирская», созданной 1571 г. Интересные иконы последнего десятилетия XVI в. связаны в Троицком монастыре с именем келаря Евстафия Головкина. Его келарство приходится на 1571-1581 и 1583-1593 гг. Обладавший крупными организаторскими способностями и большим авторитетом, он пользовался уважением русских царей, принимал участие в государственной жизни страны.

В 1588 г. Евстафий Головкин написал «Явление Богоматери Сергию», ставшее центральной частью известного триптиха, на узких створках которого изображены (возможно, другим художником) снаружи — Иоанн Предтеча и Никола, внутри — архангел Михаил и Ангел-Хранитель. Другое свое произведение — «Сергий с житием» — Евстафий Головкин написал спустя три года, в 1591 г. Образцом для него послужил аналогичный образ конца XV — начала XVI в. из иконостаса Троицкого собора. Троицким мастером написана, по всей вероятности, и икона «Никола с Троицей и избранными святыми».

Икона Андрея Рублева «Спас в силах»

Одна из сильнейших икон работы Андрея Рублева – «Спас в силах». Эта икона глубоко символична. Неудивительно, что икона «Спас в силах» в ХV веке становится на Руси центральной и самой большой в храмовом иконостасе.

Спаситель на иконе изображен «в силах» — окруженный ангелами, силами небесными. Но слово «силы» в названии иконы может иметь и второй, более глубокий смысл.

Во времена написания иконы богословы и многие мыслящие люди вели бурные споры о Божественных энергиях, и появление иконы «Спас в силах» связано с этими спорами. Есть предположение, что в иконе «Спас в силах» монахи-исихасты символически передали знание о Божественных энергиях. Алый ромб, алый квадрат и зелёный овал, на фоне которых изображён Спаситель – это символы драгоценных камней – ясписа, сардиса и смарагда.

Возможно, исихасты основывались на информации из Откровения апостола Иоанна, которое наполнено пророчествами о будущем человечества. В нем есть такие строки: «и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий; и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду» (Откр 4: 2-3). Яспис (яшма) бывает разного цвета, но богословы определяют его как красный камень. Сардис (греч. – сердолик) – камень красного или жёлто-оранжевого цвета. Смарагд (церковно-славянское название изумруда) – камень зелёного цвета. Богословами того времени упоминаются три главне энергии Бога Отца: Бытие (Естество) Божие, Благость (Благодать) и Мудрость (Премудрость).

Ведь именно о Боге Отце всегда говорят как о «Сидящем на престоле». А раз Бога Отца изобразить невозможно, то «Сидящим на престоле» изображён Сын Божий Иисус Христос. Ведь он обладал всей полнотой энергий Отца даже будучи в воплощенным человеком. То есть «Спас в силах» – это образ Иисуса Христа, Спасителя мира, Спаса, окружённого (такими же, как у Отца) энергиями (силами), символом которых и являются драгоценные камни яспис, сардис и смарагд… В Библии «камнем живым» назван Спаситель (1 Пет 2: 4), «живыми камнями» именуются апостолы (1 Пет 2: 5), «камнем» Христос нарекает апостола Петра (Ин 1: 42). Ведь камень – это символ духовной твердости.

Но это не единственная причина, по которой христианские мистики — исихасты, использовали образ камней для передачи божественных знаний. Ведь многие исихасты обладали духовным вИдением, конечно, могли наблюдать энергетические поля как человека, так и кристаллов.

И совсем не случайно изумруд, который издревле считался «камнем мудрости и хладнокровия», оказался символом Божественной Премудрости. Считалось: кто носит изумруд, не сделает неверного шага, не причинит зла.

И сердолик не случайно является библейским символом Божественной Благодати, или Любви. Ведь название «сердолик» означает «радующий (или напоминающий) сердце». Считалось, что сердолик обладает свойством оберегать живых от смерти и болезней, дарит счастье и покой, улучшает настроение, помогает в любви… О свойствах красной яшмы на Руси говорилось, что этот «красный камень сердце овеселит и кручину и неподобные мысли отгонит, разум и честь умножает, силу и память человека врачует». Яспис – символ новой бессмертной природы человека, которая «придёт на смену» его смертной белково?нуклеиновой природе.

Таково недоказанное, но вполне обоснованное мнение некоторых ученых о мистическом смысле иконы Рублева «Спас в силах».

Метки: икона, исихазм

sbogom.kiev.ua

[Глава VI] Московская школа [VI.16. Андрей Рублев: «Спас в силах»]

Илл. 102

Рубеж первого и второго десятилетия XV века был временем наибольшего творческого подъема Рублева. Примерно этими годами датируется одна маленькая икона в Третьяковской галерее, дошедшая до нас в исключительно хорошем состоянии сохранности. Обычно иконы рублевской поры утратили свои первоначальные золотые фоны и ассисты, утратили местами и верхние красочные слои (особенно много таких утрат на иконах праздничного ряда из Благовещенского собора). Это в сочетании с патиной времени несколько меняет их колорит, особенно если иконы не дочищены до конца. «Спас в силах» из Третьяковской галереи (илл. 102) является в данном отношении счастливым исключением. Его краски сияют во всей своей первозданной чистоте. Превосходно сохранились и тончайшие ассисты на одеянии Христа. Спас представлен в окружении серафимов и символов евангелистов, как на центральных иконах деисусных чинов из владимирского Успенского собора и из Троицкого собора в Троице-Сергиевой лавре. Его лицо имеет трагическое выражение. И в то же время ему присуща совсем особая просветленность. Крайне выразительны также лица серафимов, полные внутренней напряженности. Икона выполнена с тщательностью миниатюры. Ее автор был прекрасным рисовальщиком, тонко чувствовавшим форму и умевшим фиксировать ее с помощью безупречно точных линий. Все стилистические приметы указывают на Рублева как на автора этой иконы.

[Глава VI] Московская школа [VI.17. Иконостас Троицкого собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры]

Самые поздние из дошедших до нас работ Рублева датируются второй половиною третьего десятилетия XV века, когда художник находился уже в весьма преклонном возрасте. 233 См. примеч. 210.

Речь идет о нескольких иконах, входящих в состав иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря в Загорске. По свидетельству Пахомия Логофета, игумен этого монастыря Никон обратился незадолго до своей смерти (умер 17 ноября 1427 года) к Даниилу и его другу Андрею с предложением расписать построенный им Троицкий собор. Предчувствуя близкую кончину, он торопил художников с окончанием работы («вскоре сврьшити хотеаше»). Тот же Пахомий утверждает, что спешный заказ Никона был выполнен силами не одних Даниила и Андрея, но и «неких с ними», «велми различными надписаньми» украсивших церковь 233.

Троицкий иконостас (от старых фресок собора, неоднократно поновлявшихся, почти ничего не сохранилось) подтверждает правильность сведений Пахомия о работе многих мастеров, которые к тому же торопились. В нем бросается в глаза обилие икон, принадлежащих к различным стилистическим течениям. Совершенно очевидно, что Даниил и Рублев были здесь окружены учениками и помощниками, взявшими на себя основную долю работы. Новшеством иконостаса является не только увеличение количества икон (пятнадцать фигур деисусного чина, девятнадцать «праздников», двенадцать полуфигур пророков на шести досках с изображением Богоматери Знамение в центре), но и то, что мы имеем здесь самый ранний пример «сомкнутого» иконостаса, в котором иконы не перемежаются алтарными столпами, как во владимирском Успенском соборе, а образуют сплошную стенку.

Вероятно, такие «сомкнутые» иконостасы впервые появились в бесстолпных храмах. Они позволяли достичь большего единства всей живописной композиции, поскольку она проецировалась на одной плоскости. Даниил и Рублев прекрасно использовали эту возможность, подчеркнув центральную ось и найдя верные пропорциональные соотношения между отдельными ярусами (праотеческий ярус относится к более позднему времени).

Изучая иконы троицкого иконостаса, убеждаешься в том, что далеко не все из работавших над ними живописцев имели прямое отношение к мастерской Рублева. Часть из них вышла из иных художественных течений, другие принадлежали к старшему поколению, еще крепко связанному с традициями XIV века, третьи были молоды по возрасту и тяготели не столько к прошлому, сколько к будущему. Работы этих молодых мастеров особенно интересны, так как они наглядно показывают, в каком направлении развивалась московская живопись на протяжении 20-х годов XV века, когда уже начали намечаться такие стилистические сдвиги, которые нашли себе логическое завершение в искусстве Дионисия. Илл. 103-3 Илл. 103-1 Илл. 103-2

Среди икон деисусного чина, исполненных несколькими мастерами, наиболее близкими к Рублеву являются «Архангел Гавриил» (илл. 103-1), «Апостол Павел» (илл. 103-2) и «Апостол Петр» (илл. 103-3). Эти три иконы выделяются своим высоким качеством. Фигура апостола Павла мастерски вписана в прямоугольник доски. Она крепко стоит на ногах, в ее позе есть что-то решительное, волевое. В этом образе искусство Рублева поворачивается к нам своей мужественной гранью. Но самое примечательное здесь то, как естественно с этой мужественностью сочетается душевная мягкость. В истолковании Рублева Павел выступает и борцом за христианскую церковь и добрым учителем, всегда готовым протянуть руку помощи. Его умное лицо говорит о душевной стойкости и силе характера. Очень много «рублевского» также в фигуре апостола Петра, к сожалению, плохо сохранившейся. Но удивительное по мягкости выражения лицо дошло без существенных утрат, обнаруживая руку самого мастера. Рублеву же принадлежит фигура архангела Гавриила, восходящая к прориси аналогичной фигуры из деисусного чина в Благовещенском соборе. Такую же зависимость мы наблюдаем в более слабых по исполнению иконах архангела Михаила и Василия Великого, а также в уже упомянутой иконе апостола Петра. По-видимому, мастерская Рублева унаследовала прориси из мастерской Феофана Грека и Прохора с Городца, иначе было бы трудно объяснить их столь частое использование при работе над иконостасами Успенского собора во Владимире и Троицкого собора в Троице-Сергиевом монастыре. Здесь мы имеем дело с прямой преемственностью не только художественных традиций, но и практических навыков.

Илл. VI-20 Илл. 104-1 Илл. 104-2 Илл. 104-3 Илл. 104-4

Еще большее количество мастеров трудилось над иконами праздничного ряда, в исполнении которых Рублев почти не принимал участия (ему может быть приписано лишь очень плохо сохранившееся «Крещение» (илл. VI-20)). Зато тут работали бок о бок и мастера старшего поколения, и прямые ученики Рублева, и более молодые художники. К мастерам старшего поколения принадлежал автор «Тайной вечери» (илл. 104-3). Это вполне зрелый живописец, идущий от традиций XIV века. В основу своей композиции он положил иконописную прорись, использованную старцем Прохором с Городца для аналогичной иконы Благовещенского собора [сравните обе иконы рядом]. Уже это одно сближает его с художественной культурой XIV века, с которой был тесно связан и Прохор. Автор «Тайной вечери» пишет лица в свободной, непринужденной манере, он охотно прибегает к сочным бликам и движкам, в его понимании формы чувствуются живые отголоски палеологовской живописности. Свою колористическую гамму он строит на плотных, скорее темных, даже несколько сумрачных красках. Силуэты фигур подвергнуты большому упрощению, что не препятствует мастеру достичь тонких психологических нюансов. Крайне экспрессивен жест Иуды, жадно тянущегося к чаше (движению Иуды вторит опирающаяся на колонну арка), превосходно лицо сидящего рядом апостола, который положил обе руки на стол и как бы удерживает Иуду от необдуманного поступка; полны выразительности два близсидящих старых апостола, склонивших головы вправо и тем самым выражающих тихую укоризну; очень образно передана оживленная беседа апостолов, расположившихся на первом плане. Автор «Тайной вечери» был многоопытным и незаурядным мастером. Если бы мы имели больше данных, было бы крайне соблазнительно отождествить его с Даниилом, тем более что типы его апостолов несколько напоминают Иакова и Исаака из сцены «Лоно Авраамово» во владимирском Успенском соборе.

К мастерам старшего поколения тяготел и автор «Омовения ног» (илл. 104-2). Эта тема прославляет, в символической форме, самую почитаемую среди иноков добродетель — смирение. Препоясанный полотенцем Христос омывает ноги Петру, который в великом смущении поднес руку к голове, как бы силясь отдать себе отчет в происходящем. Другие апостолы, готовящиеся к торжественному акту омовения, изображены погруженными в раздумье. Все они осознают важность того действия, свидетелем которого являются. Художнику удалось превосходно выразить богатство едва приметных душевных оттенков. Вот почему его произведение так трогает. Зритель невольно проникается сознанием глубокой значительности изображенного здесь эпизода.

Автор «Омовения ног» своеобразно сочетает в своем творчестве старое с новым. Его рисунок не очень тверд, в нем много неточностей, как и в рисунке мастеров XIV века. С последними автора «Омовения ног» сближает и довольно свободная трактовка ликов. Зато колорит иконы целиком тяготеет к XV веку. Он лишен ярких красочных акцентов, ему присущ общий серебристый тон. В архитектуре сочетаются нежные фисташково-зеленые, серебристо-серые и темно-вишневые тона, в одеяниях — голубовато-синие, зеленые, розовые, вишневые, серебристо-зеленые. Особенно красив бледно-оранжевый плащ Петра, наброшенный поверх синего хитона. Эти мелодичные краски как нельзя лучше выявляют те разнообразные душевные состояния, которым присуща одна общая черта — особая деликатность чувств. В таком подходе к колориту ясно ощущается внутренняя близость мастера к Андрею Рублеву.

Ближайшим учеником Рублева был автор «Сретения» (илл. 104-1). Он отправлялся от прориси аналогичной иконы из владимирского Успенского собора. Очень тонко сумел он обыграть контраст между более плотными и темными красками левой части композиции и легкими прозрачными тонами ее правой части, где преобладают чудесные серебристо-сиреневые, серебристо-зеленые и золотисто-желтые оттенки. Здесь справа изображены праведный Симеон, пророчица Анна и младенец Христос. Художник как бы хотел подчеркнуть своими нежными красками душевную чистоту старца и восьмидесятичетырехлетней вдовы, пришедшей славить Господа. Такой красочный символизм — вещь довольно обычная для средневековой живописи. Но в иконе «Сретение» он приобретает особую поэтичность.

Самым молодым среди художников «праздников» был автор «Жен Мироносиц у гроба Господня» (илл. 104-4) (ему же принадлежит сильно попорченное «Распятие»). На творчестве этого художника лежит отпечаток особого изящества. Его мироносицы поражают своей грацией, его ангел полон женственности, его преувеличенно стройный сотник Лонгин невольно заставляет вспомнить о подтянутых святых Дионисия, его скорбящий Иоанн принадлежит к числу самых утонченных образов русской живописи XV века. Художник виртуозно владеет силуэтом, обладающим чарующей глаз ритмичностью, он прекрасно умеет согласовать пейзаж с фигурами. Чтобы убедиться в этом, достаточно проследить за линиями крыльев ангела и за вторящими им линиями гор. Все эти линии ведут взгляд зрителя от ангела к мироносицам. В свою очередь склоненные вправо головы мироносиц, идущая слева вниз диагональ передней левой горки, изогнутая линия пещеры и наискось поставленный саркофаг дают обратное движение нашему взгляду от мироносиц к ангелу. Этот встречный поток линий приводит к тому, что фигуры мироносиц и ангела оказываются теснейшим образом друг с другом связанными. Такими приемами художник достигает изумительной слитности композиции. Свои фигуры он трактует очень плоско, делая главный упор на мягкую струящуюся линию. В его изысканном, чуть сентиментальном искусстве нет и следа от живописных традиций XIV века. В частности, он заменяет энергичные сочные блики и движки нежными плавями, а в подборе красок сознательно избегает резких и сильных контрастов, объединяя всю гамму прозрачным серебристым тоном. Его излюбленным цветом является серебристо-зеленый, который он искусно объединяет с розовыми, золотисто-желтыми, вишневыми, белыми и серебристо-серыми тонами (характерно, что красным цветом он пользуется лишь в виде исключения — на двух второстепенных участках «Распятия»). Этот мастер несомненно знал искусство Рублева, на внимательном изучении которого он сложился как художник, но во многом он и отошел от Рублева. В его работах всплывают несвойственные последнему черты — граничащая с сентиментальностью мягкость, несколько внешнее увлечение линией и цветом, тяга к изящной форме. Все это, вместе взятое, делает автора «Распятия» и «Жен Мироносиц» прямым предшественником Дионисия. Во всяком случае, есть все основания утверждать, что либо он сам, либо родственные ему мастера подготовили почву для Дионисия и его школы.

studfiles.net

Отрывок, характеризующий Спас Вседержитель

«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней. «И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать. Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его. «Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он. О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым… Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему. – Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына. «Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу. – Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно. – Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли? – Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи. – Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди. – Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай. – Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван. – Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается. Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то. – Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого. – Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал. В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери. – Мама!… Мама!… он мне сделал… – Что сделал? – Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки. – Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка. – Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»… Графиня пожала плечами. – Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё. – Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа. – Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом! – Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.